… Под Самайн я часто вспоминаю про Морриган, и очень хорошо понимаю, почему она Богиня Войны. Вернее говоря, почему Богиня, Великая Богиня, архетип женственности, Богиня Любви и Судьбы стала вдруг богиней войны.
Будучи женщиной, будучи великой богиней, она как нельзя больше любит своих сыновей. Она говорит им о Любви в каждом лепестке и в каждом всплеске журчащей воды, но они иногда отказываются слышать. Они предпочитают знать все сами, и решать споры кровью. Когда они выходят на поле брани, они обращаются к ней – ибо мир все равно един, сколь бы существа не стремились по глупости своей и гордости к разделению.
И после битвы – гневная и обиженная Морриган идет по полю брани, собирая головы убитых воинов, забирая их на суд, снова затаскивая и направляя их в круговорот судеб.
Ей очень больно, этой Богине. Еще больнее ей от того, что ей иногда приходится дарить жизнь замазанными кровью руками. Хотя ей бы очень хотелось являться любовью в каждом солнечном лике, играющем на поверхности воды. Только у нее нет возможности задуматься о том, что это не женское дело – ходить по полю брани. Ей надо позаботиться о тех балбесах, что это поле брани устроили.
А мне очень близок архетип Морриган. Не знаю, почему. Наверное, потому что мы с ней часто совпадаем. Мне тоже часто говорят, что мне не хватает мягкости, что я занимаюсь мужским делом – организую все и руковожу, являюсь активным началом для всего моего окружающего мира, только думается мне, у меня нет возможности сидеть и ждать, кто же тогда будет решать за меня. Кто будет строить мир и делать то, что надо делать для его преобразования.
А под Самайн я часто ощущаю связь с Морриган. Наверное, сегодня какая-то моя часть ходит по полю брани и гневается. И не знает, что ей делать – плакать или бросать молниями. Такова уж жизнь, Вселенную творили одни мужики (последнее – расхожая эзотерическая шутка
Морриган рисовал мой хороший друг.